Дом подруги - Страница 1

К оглавлению

1

Глава 1

— Конечно, ты помнишь ту нашу ссору, — сказала Мин, бросив взгляд на стакан с вином, который держала в руке, а потом на меня.

Еще бы не помнить! Естественно, я ее не забыла. Уж сколько лет прошло, а меня до сих пор кидает в дрожь, как вспомню о ней. Ссора, о которой она говорила, была из тех жизненных событий, что делят жизнь надвое: «до» и «после». Собственно говоря, таких событий в моей жизни было не так уж много — окончание школы, смерть моего отца… Что еще?.. Прошел год, как руководство университета предложило мне место младшего преподавателя… Думаю, руки у меня заметно дрожали, но я постаралась не выдать себя. Приняв невозмутимый вид, я молча смотрела в лицо самой близкой своей подруге и вспоминала, каким оно было тогда — бледным от боли и гнева. Это случилось пятнадцать лет назад. С тех пор мы не виделись, но я никогда не забуду вспыхнувшей в ее глазах ненависти, от которой мое сердце едва не разорвалось пополам.

Мин положила руку мне на плечо, и я вдруг с удивлением заметила, что она улыбается.

— Милая Дэйзи! Как же это здорово — снова увидеть тебя! А помнишь Хью Анстея? О боже, что за идиот! Какими же дурами мы тогда были, верно?

Перед моими глазами возникла картина — вот он стоит в студии в Фокскомб-Мэнор, держа мою руку, пока миссис Стадли-Хедлэм знакомит нас. Мой взгляд падает на вьющиеся темные волосы, карие глаза, безупречно белые зубы, и я завистливо вздыхаю. — «Счастливица Мин!» — думаю я. Высокого роста, худощавый, с гладкой, бледной кожей, он очень хорош собой, а легкий пушок, пробивающийся на подбородке, делает его совершенно неотразимым. Мне бросаются в глаза его руки — великолепной формы, с длинными пальцами и аккуратно наманикюренными ногтями. На мой взгляд, в нем нет ни единого недостатка, разве что легкий налет самодовольства, сознания собственной привлекательности, но это так понятно и простительно, что у меня не хватает духу винить его за это.

Мин писала мне о нем — в том судорожном, почти телеграфном стиле, которым все мы увлекались в те годы, нисколько не сомневаясь, что это делает нас этакими умудренными жизнью особами — на манер Нэнси Митфорд.

...

Дорогая Дэз! (Сокращенно от Дэйзи, что, в свою очередь, было сокращенной формой моего имени Диана.)

Непременно приходи на вечер к Софи Джонсон, поскольку красавчик и сердцеед Хью приедет тоже, а мы с ним по уши влюблены друг в друга. Фантастика!!! Попросила Софи, чтобы прислала тебе приглашение тоже — посылаю его вместе с письмом — вы с Хью остановитесь у миссис Стадли-Хедлэм — американки — в ее божественном доме! Мне придется поселиться у Софи — увы, мне! — но тут уж ничего не поделаешь. Если ты приедешь, это будет просто ГРАНДИОЗНО! Познакомилась с Хью на одном из маминых званых вечеров. Расскажу все подробности, когда увидимся. Это то САМОЕ.

Твоя безумно счастливая

...

PS. Миссис С-Х ждет тебя к четырем.

Само собой, было не слишком приятно узнать, что Софи Джонсон пригласила меня не по своей инициативе. Но поскольку в ближайшие пару недель ничего особенно интересного не предвиделось, я решила принять приглашение. Мать Мин (вдова) в глазах общества занимала куда более видное положение, чем моя (которая в свое время благополучно развелась). И хотя доход леди Бартоломью уменьшился настолько, что в кругу ее знакомых мог считаться почти нищенским, тем не менее ей каким-то образом удалось сохранить всех своих друзей, наперебой приглашавших ее погостить. Почти весь год она разъезжала, из огромных холодных загородных поместий перебираясь в уютные лондонские особняки и экономя на этом массу денег. Обладая острым умом, она, однако, никогда не позволяла себе злословить, и это редкое качество делало ее везде желанной гостьей. С моей матушкой она встретилась лишь однажды и, как мне показалось, не испытывала особого желания поддерживать это знакомство. Однако она неизменно посылала мне приглашения и вообще делала вид, что видит во мне человека своего круга. Кроме того, благодаря Мин я получала еще массу других приглашений, и полезных, и не очень. По правде сказать, если в те годы у меня и возникла возможность бывать в свете, так исключительно благодаря Мин.

Моя мать была дочерью композитора. По крайней мере так я всегда говорила, когда кому-то случалось меня спрашивать. На самом деле дедушка писал музыку для джаз-оркестров. Одному из них даже удалось каким-то образом завоевать популярность, что позволило моей матери посещать художественную школу. Там и обнаружилось, что способности у нее весьма средние, зато какая-то необузданная страсть к художникам. Следствием этого стала поездка в Париж, где она проводила дни и ночи в прокуренных ателье, коротая время в возвышенных разговорах о «чистом» искусстве и наслаждаясь радостями жизни. Однако в чаше удовольствий оказалось с избытком всякой мути — я имею в виду длинную череду любовников матери. Их было хоть отбавляй: тощих и толстых, бородатых и лысых, бедных и богатых, садистов, мазохистов и истых раблезианцев по натуре, поэтов и тех, кто лишь считал себя таковым, во всяком случае, так рассказывала она. При ее достаточно простоватой внешности (даже глаза у нее были посажены чересчур близко друг к другу… к счастью, внешностью я пошла в отца) можно было только диву даваться той непонятной притягательности, которой она обладала. Не поверите, но мужчины слетались к ней точно мухи на мед. Вероятно, секрет ее крылся в той наивной восторженности, с которым она принимала все, что ни посылала ей судьба.

1